Konder5 написал(а):...Артюхов схватил его записную книжку,но там ни чего не было.Он как то его назвал...
Ситуация с записной книжкой мне видится совсем в другом ракурсе. Я уверена, все было гораздо проще, логичнее и... циничнее. Вот представьте.
Поисковики во главе с полковником Ортюковым который месяц подряд настойчиво ищут погибших студентов. Первые найденные тела ничего не прояснили. Все покрыто мраком и "непреодолимой силой". И вдруг - о чудо, наконец-то из-под снега откапывают труп с записной книжкой в руке!!! Я будто наяву вижу как все, кто там присутствовал, сгрудились вокруг Ортюкова, который осторожно пытается вынуть из застывших пальцев заветный блокнотик. Все с напряженным ожиданием и надеждой смотрят в глаза Ортюкову, который раскрывает блокнот, читает и...
И что?
Что должен был сказать полковник, прочитав в записной книжке погибшего его последние слова - "нас убили зэки/НЛО/КГБ/снежный человек"? Что он должен был сказать окружившим его людям, которые столько времени безуспешно перелопачивали заснеженные поляны и овраги, протыкая зондами безмолвный снег, проваливаясь в него по пояс, теряли последние силы, мерзли ночами в палатках… И вот они с такой надеждой сейчас смотрят ему в глаза, и ждут, что вот, наконец-то, сейчас раскроется эта жуткая тайна, что все-таки не зря они столько пахали и мерзли здесь...
Нет, у него просто язык не повернулся бы объявить всем присутствующим: "Тайна следствия!", спрятать записную книжку в карман и важно удалиться в направлении поискового штаба, чтобы присоединить ее к вещдокам и сообщить о случившемся на Большую землю. Неважно, был ли у полковника приказ, продиктованный стремлением скрывать и заметать следы преступления, или же он руководствовался элементарными требованиями следственной работы… Но поверьте, в тех условиях, наверное, каждый поступил бы точно так же. И протокол бы соблюли, и людей, на плечи которых выпала вся основная тяжесть рутинной поисковой работы, не обидели бы…
Короче, Ортюков принимает единственно верное решение. Он видит последнюю, предсмертную запись, но захлопывает блокнот, не давая никому ни глазом в него заглянуть, и громко (чтобы непременно все услышали!) заявляет: «Ничего не написал, слюнтяй!». Правда, как у него язык повернулся произнести последнее слово в адрес мертвого человека, который при том находился здесь же – непонятно… Скорее всего, он его и не произносил. Вполне возможно, что это слово добавилось в процессе пересказов-воспоминаний самих поисковиков, от ощущения горечи разочарования и отчаяния, которые их в тот момент захлестнули...
А то, что предсмертная запись в блокноте была, я ничуть не сомневаюсь. Маловероятно, что раненый человек из последних сил достает записную книжку и карандаш, и именно в этот самый момент вдруг умирает… Если уж хватило сил на то, чтобы достать блокнот с карандашом, то нацарапать хотя бы одно слово он непременно должен был. Да хотя бы полслова, да хотя бы одну букву! Могло не хватить времени написать всего, что хотел сказать в последний момент, прощаясь со своими родными…Но это уже только после того, как было написано – кто или что их погубило…