градиент написал(а):Здравствуйте.
А, как Яровой в своей повести решил момент с гибелью Сосновского?Сам виноват или что-то другое?
Из протокола допроса Люси Коломийцевой
Коломийцева: Все это так и произошло. Когда нас, всех шестерых, сбросило ураганом на камни, конечно, мы сначала не могли ориентироваться. Ведь было темно.
У кого-то, кажется, у Васи Постыря, в кармане оказался фонарик. Мы бросились на свет. Нелю пришлось разыскивать. Еле нашли ее между камней.
Прокурор: Что же вы предприняли потом? В каком направлении пошли?
Коломийцева: Вряд ли мы шли сознательно. Ураган гнал нас, бросал на камни, перекатывал по наледям, мы теряли друг друга, кричали что есть силы, снова собирались вместе, а через несколько шагов очередной удар ветра нас опять разбрасывал на камнях. Глеб кричал, что лес левее, а ветер гнал нас вниз по склону, и мы не могли свернуть ни вправо, ни влево.
Здесь у костра Глеб сказал, что он пойдет к лабазу, а мы должны идти к охотничьей избушке. Он подробно объяснил Вадиму, как пройти к этой избушке. Все ее приметы описал.
Прокурор: Вы сказали, что Сосновский пошел к лабазу?
Коломийцева: Да, это я точно помню
Из протокола допроса А. Броневского
Прокурор: Значит, вы не знали, что Сосновский пошел к палатке?
Броневский: Он ушел к лабазу.
Прокурор: Да нет же, его нашли по пути к палатке! Вот посмотрите на схему. Вот палатка, вот лабаз, а вот здесь нашли Сосновского.
Прокурор: Ну, а теперь вернемся к началу нашей беседы. Вы согласны со мной, что если бы Сосновский не пошел на раскол группы, то есть если бы не допустил ошибку, которую вы сами оцениваете как грубейшую в туристской практике, — погодите, не возражайте! — то тогда в живых остались бы все семеро?
Шакунов: Он не мог…
Прокурор; Поставим вопрос несколько иначе. Согласны ли вы в том, что смертельный случай в группе произошел из-за ошибки командира группы? Вы уже квалифицировали раскол группы, как тяжелую ошибку.
Шакунов: Да, это была ошибка. Но…
Прокурор: Виноват в этой ошибке только командир группы или кто-нибудь другой? Его кто-нибудь принуждал уйти?
Шакунов: Нет, не принуждал.
Прокурор: Значит, в этой ошибке виноват он один?
Шакунов: Он ушел сам. Он…
Прокурор: Судя по показаниям ваших друзей, вы были последним, кто разговаривал с Сосновским?
Норкин: Да, я был последним. И возможно, я единственный, кто оправдывает его поступок.
Норкин: Действительно, с формальной точки зрения, так все и обстоит. Глеб не имел права покидать группу, тем более в одиночку. Не должен был и как руководитель похода и как человек, подвергающийся смертельной опасности. А почему-то никто не задается вопросом: а мог ли он, честный, сильный человек, поступить иначе? Мог ли он, единственный не искалеченный на камнях, со спокойной совестью идти с нами к охотничьей избушке, не испробовав шанса раздобыть продукты и лекарства? Вот вы, вы, честный человек, скажите, могли бы вы на его месте поступить иначе? Скажите!
Прокурор: Но ведь он же вас обманул. Сказал, что пойдет к лабазу, а на самом деле пошел к палатке.
Норкин: Да, обманул. И я бы на его месте тоже пошел на такой обман. Разве бы мы его отпустили, если бы знали, что он пойдет к палатке? Это же верная смерть.
Прокурор: Да, тут вы правы. Так оно и получилось. И все же вернемся к началу: вы были последним, кто разговаривал с Сосновским. Что он вам сказал?
Норкин: Он сказал: "Я вас догоню. В лабазе остались лыжи, на лыжах я вас быстро догоню".
Прокурор: Вы пытались его остановить?
Норкин: Я просился идти с ним, но он сказал: "Лыж только одна пара". Это было резонно, и я не пошел.
Прокурор: Что он еще сказал?
Норкин: "Неля с Васей сильно разбились, а до избушки двадцать километров. Может, их придется нести. Без тебя ребятам их не донести".
Прокурор: Это все, что он сказал?
Норкин: Нет, не все. Еще он сказал так: "Скажи, как бы ты поступил на моем месте?"
А, так Яровой описывает начало трагедии:
Из письма Васениной:
Я долго не могла отделаться от мысли, что не Глеб ушел от нас, а мы бросили его. Я припоминала каждую мелочь с того самого момента, когда, сорванная ветром, оглушенная падением на камни, поднялась на колени и закричала. Было так темно и была такая метель, что я не могла различить даже вытянутой руки, а не то что палатки. От страха, что я осталась одна среди этого беснующегося снега, среди кромешной тьмы, из которой неслись стоны останцев, я закричала. Я кричала не переставая. На какой-то миг ветер унялся — это был всего лишь миг, но, видно, столько страха и отчаяния было в моем вопле, что всем, кто спал в палатке, передался мой смертельный страх, и они, трезвые и спокойные ребята, забыв об одежде, забыв об элементарной безопасности, исполосовали ножами палатку, чтобы не путаться в пологе, и выскочили, в чем попало, под ветер. И их всех шестерых, так же, как меня, ураганом сбросило вниз, на камни.
Когда меня все же нашли, подняли, в голове стоял звон, я сильно ушиблась плечом о камень, левая рука висела плетью, я плохо соображала, где я, что со мной и только чувствовала, как что-то липкое и теплое расползается по щеке.
Как мы шли, я вспоминаю очень смутно. У меня все плыло перед глазами. Я только чувствовала под локтем руку Глеба, и эта рука и голос Глеба были для меня всем живым на свете…
Пришла в себя у костра.
Глеб собирался куда-то идти. Он мне сказал, что пойдет к лабазу. Я поверила, что он нас догонит от лабаза… А к палатке? Разве я бы его отпустила к палатке?
Вадим тоже отговаривал его. Но Глеб вдруг закричал:
— Веди ребят к избушке! Слышишь?
Глеб никогда не кричал и не приказывал. Это было так на него не похоже, что Вадим был буквально ошеломлен…
Когда Глеб уже ушел, следом за ним бросился Коля Норкин. Зачем? Не знаю. Может быть, он почувствовал, как это плохо, что Глеб ушел один. Да, наверное, он сообразил, что уход Глеба в одиночку — это самое худшее, что может быть в нашем положении.
Коля вернулся очень быстро. Но догнал ли он Глеба и что между ними произошло, я не знаю. Коля подскочил ко мне, обнял меня рукой и крикнул: "Пошли!" И по тому, как он держался, как он решительно скомандовал, я поняла: так надо. Так приказал Глеб.
И, заключение прокурора:
существует официальное заключение комиссии по "делу группы Г. Сосновского". В нем было сказано:
"Вина Г. Сосновского, как командира группы, заключается в том, что он не предотвратил выхода одного из членов своей группы из палатки в одиночку, что свидетельствует о слабой дисциплине в группе и об отсутствии инструктажа по технике безопасности. Вина Г. Сосновского заключается в том, что он бросил группу в самый трудный для нее час, в то время как правила туризма категорически запрещают в подобных обстоятельствах идти на раскол группы. Вина, наконец, Г. Сосновского заключается в том, что он обманул своих товарищей, решившись подняться к палатке в одиночку, что в тех условиях было равносильно смерти. Так оно и случилось. Сосновский поддался минутному порыву, забыв о своей ответственности за жизнь членов группы, в том числе и своей".
градиент, наверно это полный реферат по книге.
Отредактировано Изумруд (2018-01-24 13:35:10)
