Рассмотрим теор. возможность боевого применения глобальной КР. Как видим на демонстративных материалах её полёт проложен вдоль океанов. Высота крейсерского полёта колеблется в границах 4 000 - 14 000 м. Лететь ниже, с огибанием рельефа, по различным соображениям нельзя: 1. Реактор будет активировать элементы вдоль всего пути, после войны за эти следы-улики могут повесить. 2. Очень высокая заметность в ИК лучах - могут легко сбить из ПЗРК, если засекут текущий маршрут, 3. Лететь через границы нейтральных государств - гарантия быть сбитым ПВО, вот и остались океаны и моря и государства без ПВО.
        Но кроме того - на запуск реактора и нагрев теплообменников требуются сотни минут. За это время можно на место стартовавших хим.ракет установить в шахты другие и провести второй залп, а по части грязи у цели ГКР вполне заменит ГЧ хим.ракеты с оболочкой яд.заряда из кобальта (Сахаров называл их "вонючками"). Следовательно для первого залпа ГКР не годится, а ко второму она может быть уже не востребована или разрушена до старта.

Листопаду. В КГБ действительно тогда существовали две группировки - первая это бериевцы,  вторая смершевцы, а между ними прослойка из партийных функционеров (людей совершенно неграмотных, но так сказать идейно преданных режиму. Их задача была вовремя стукнуть в ЦК о заговорах в органах). Поскольку во главе КГБ стал Серов, то ветвь бериевцев стала укрепляться. Смершевцев стали отжимать на переферию, а то и попросту увольнять заменяя охраной из сокращаемых концлагерей. По сути идея использовать группу Дятлова в качестве биоматериала выполнялась с личной санкции Серова, на коллегию КГБ не выносилась, его заместители об этом не ведали, только очень ограниченный круг причастных к этому лиц. Серов придерживался принципа - победителей не судят, ему нужен был только результат и его надо было получить раньше американцев. Эти методы работы охранки были осуждены на 20-м съезде как преступные, Серов конечно очень рисковал и потому выстроил свою защиту - сначала подставляют военных, затем прослойку партфункционеров направленных на работу в КГБ, а затем смершевцев. Эдакая эшелонированная защита в результате которой группировка бериевцев в КГБ сильно укрепится. И если бы Серова не сняли в начале декабря 1958 года, то так бы и вышло - убрал бы нежелательных для себя лиц из КГБ. Но Серов был алчным человеком и попался на другом и уходя в ГРУ оставил эту операцию, как "мину замедленного действия"  своим самым опасным недругам - смершевцам, которые его тогда и подвели под снятие (как он считал). Как эта "мина" сработала мы наблюдаем ныне. Действительно после событий с ГД в КГБ началась чистка рядов, но по той же эшелонированной защите которую выстроил тогда Серов.

karpov
Там для калибровки использовался также кобальт-60.

Полагаю всем понятно, что учёный это Курчатов имевший собственный кабинет на Лубянке. Да и против Берии он отказался подписывать письмо. Становление, его как чекиста, произошло во время Берии. Серов сообщил ему информацию по поводу возникшей в США идеи создания нейтронной бомбы. Курчатов всегда был сторонником создания малых ядерных боеприпасов, однако Хрущёв был против. Причина в том, что малые яд.боеприпасы сложно проконтролировать. А вот ГЧ или мегатонную яд.бомбу далеко не увезёшь и в багажнике автомобиля не спрячешь. Тогда Курчатов для получения согласия Хрущёва на испытания малых яд.боеприпасов  попросил Сахарова написать статью о вреде мощных яд.испытаний в атмосфере. Почему именно Сахарова - полагаю понятно. Что Сахаров и сделал с большим удовольствием в журнале "Атомная энергия" и далее в брошуре. Короче, Курчатов готовил для испытаний почву в ЦК. Сказать насколько эффективен будет нейтронный боеприпас можно будет только проведя испытания на людях. Раньше испытания проводились на заключённых, но мощность взрыва была столь высока, что в пределах эффективного действия нейтронной радиации биообъекты уже ранее погибали от высоких температур и ударных волн.

продолжение 296.  Черток в своей книге "Ракеты и Люди" на стр.189 написал:
          Председателем первой Государственной комиссии по пускам ракет был назначен маршал артиллерии Яковлев (ГАУ), его заместителем Устинов, членами комиссий - министры, зам.министров, а также заместитель Берии И.А.Серов. И все мы были, как говориться, "под колпаком". Отчитываться надо было за каждое движение.
          Кажется на третьи сутки наших стараний (а мы несколько ночей не спали в попытках запустить двигатель) рассерженный Серов обратился к нам в присутствии всей комиссии:
- "Слушайте, чего вы мучаетесь?! Найдем солдата. На длинную палку намотаем паклю, окунем в бензин, солдат сунет её в сопло, и пойдет ваше зажигание!"
   Идея была "великолепна", и, несмотря на то, что она принадлежала Серову, никто на неё не поддался.
   Мы продолжали обсуждать причины отказов. ....
- "Почему на этот раз не прошло зажигание, вы проанализировали?" - снова вмешался Серов. ....
    Пилюгин объясняет: - "Да, мы нашли причину - у нас не сработало реле, которое стоит в цепи включения зажигания."
    Серов: - "А кто отвечает за это реле?"
    Пилюгин: -"Товарищ Гинзбург."
    "А покажите мне этого Гинзбурга" - грозно говорит Серов.
    Пилюгин .... вжимает его (Гинзбурга) в скучившуюся толпу и отвечает, что показать его невозможно.
Тут можно уверенно полагать, что если бы и дальше не прошло зажигание в камере сгорания в трофейной ракете А-4 в конце сентября 1947 года, то Серов предложил бы в качестве солдата использовать Гинзбурга. Направить любого сотрудника  "с заданием в один конец" у Серова это было отработано, рассмотрим позже как это обстояло у других участников этого эксперимента на перевале.

Отредактировано Иегуда (2018-06-26 16:40:12)