Лично я думаю, что Юдина просто продуло в машине. Почему-то все думают, что после этого Юдин не мог бы идти на лыжах, не мог бы наклоняться, что он все придумал.  Нужно просто представить, что человека продуло, что он почувствовал недомогание, небольшую боль в ноге, но ему предстояло идти в глухие места, где не будет никакой врачебной помощи в случае осложнения. Самым разумным было бы прекратить поход и пока есть - возможность вернуться . Что Юдин и сделал.
Часто лечение таких заболеваний сводится к лежанию в теплой постели. У меня, например, было люмбаго, так врач мне дал больничный и отправил лежать 5 дней. Даже лекарств никаких не дал. А двигаться, особенно наклоняться, было больно, но не всегда, а только при определенных движениях. Перцовый лейкопластырь на поясницу и постель вот и все лечение. Может быть и у Юдина было что-то подобное.

А что СМЭ могла зафиксировать на полуразложившемся трупе, который в воде пролежал?

На форуме и в этой теме уже поднимался вопрос, почему Юдин, будучи больным, отказался ехать с Великявичусом, а рискнул пройти 20 км на лыжах в безлюдной местности один. Но я не увидел, разбирался ли вопрос, а зачем вообще Юдин поехал на 2-ой Северный поселок, будучи уже больным.
Согласно дневника Дубининой

То есть, эти строки писались, судя по всему, на 41 квартале в ожидании лошади до 2-го Северного. И уже тогда было понятно и известно, что Юдин дальше в поход не пойдет. Тогда зачем он поехал больным на лыжах на 2-ой Северный, когда мог спокойно отсидеться на 41 квартале и уехать домой? Логично предположить, что Юдину кровь из носу надо было побывать на 2-ом Северном перед возвращением на "большую землю". Зачем? Набрать пород из кернохранилища и ради них с защемленным нервом, радикулитом или что у него там якобы было, пройти на лыжах 40 км, причем обратно одному в безлюдной местности с риском для жизни?

Ну да, ради камушков рисковать здоровьем, особенно отказавшись на обратном пути от сопровождения и передвигаясь с риском осложнения в одиночку в безлюдной местности. Ситуация, конечно, очень логичная и рядовая. Причем настолько, что даже в дневниках девушек, которые должны быть более переживательными и осторожными и у которых были довольно теплые отношения с Юдиным, ни разу не прозвучала мысль о том, что Юдина от этой вылазки на 2-ой Северный в болезненном состоянии кто-то отговаривал.
Не было ни строчки, типа "Юрка заболел и в поход дальше не пойдет, но набрать камней решил сходить. Все его отговаривали от этой затеи, что не стоит рисковать и усугублять болезнь, но он отмахивался, упрямец."

Вам ШИВА правильно объяснил ситуацию. Девушки, конечно, тепло относились к Юдину, но он не был их "сыночком", а взрослым парнем, который мог сам решить свои проблемы.

http://samlib.ru/p/piskarewa_m_l/yudin1.shtml  Сто вопросов Юдину.
45. Юрий Ефимович, многих интересует вопрос, почему Вы с больной ногой пошли на Второй Северный? Почему не поехали домой сразу, с 41-го участка?

- Ну я думал, что это временное явление, оно пройдет, со мной такое было много раз. Когда мы ходили на Алтай с группой Игоря Дятлова, так врач мне там написал направление, и я там, где мог по дороге ходил в медпункты, и там мне написали эритема, но это было летом, ногу и поясницу греть на солнце.

Но тут конечно нас в открытом грузовике продуло основательно, но конечно, я до Второго Северного дошел, и там меня еще хуже прихватило... ну как объяснить... ну надеялся, что пройдет...

40. А что представляло собой кернохранилище? Чьё оно было? Оно охранялось или было брошенным? Приблизительно, на каком расстоянии от домов находилось кернохранилище?

-Это же Второй Северный поселок, сугубо сезонный, летний. Там геологи жили летом. Кернохранилище -это была крыша, только крыша, оно никем не охранялось, и никому оно было не нужно. А почему я заинтересовался кернохранилищем, потому что у меня еще было поручение геологическое, я там немножко в институте по программе экономического вуза... я учился на экономиста горных и металлургических предприятий цветной металлургии, и нам преподавали эту основу геологии и минералогии, обогащение металлов и т.д. Поэтому мне дали такое поручение, поэтому я чисто по обязанности, ну и по личному интересу пошел в это кернохранилище и там отбирал красивые образцы. Обычно когда я из похода приносил образцы, то я их обычно, наиболее интересные, я отдавал на кафедру геологии, и там вот в музей однажды я притащил огромный кусок белого мрамора. А месторождение тогда еще не было промышленное, не обрабатывалось еще, и завкафедрой там сразу написал "Дар студента Юдина", чем я был очень польщен, потому что я принес этот образец, и его сразу пометили в витрину...но это было в то время.