Картина, конечно, называется Вася и написана Петровым-Водкиным, но написана в 1916 году. Мальчик там большой, минимально лет 10, т.е г.р. приблизительно 1906. Сейчас 2018 год. Нашему форумчанину 79 лет. Да и потом у Кузьмы была дочь. У дочери Кузьмы было 3 дочери.  Сама дочь Кузьмы умерла в 2008 году, в возрасте 86 лет, значит она родилась в 1922 году., в 1939 году ей было 17 лет. http://www.aif.ru/culture/person/doch_p … li_zadarma
С внуком у меня, конечно была промашка.
А, вот Василием Эммануиловичем был Брант. Над витражами его особняка работал и Петров- Водкин. Особняк В. Э. Бранта (улица Куйбышева (Большая Дворянская ул.), д. № 4) — памятник архитектуры в стиле модерн в Санкт-Петербурге. Может быть наш Вася имеет корни оттуда?
Особняк построен в 1909—1910 годах по проекту архитектора Роберта-Фридриха Мельцера для петербургского предпринимателя Василия Эммануиловича Бранта. Здание богато украшено кованными элементами, горельефами, витражами. Над витражами работал в том числе и К. С. Петров-Водкин[1]. https://ru.wikipedia.org/wiki/Особняк_В._Э._Бранта

Отредактировано Изумруд (2018-09-02 12:38:17)

Да уж, три бойца одинаковы с лица. Картину спокойно можно назвать: думки Петрова-Водкина ( он сам на заднем плане) о трех Золотаревых.

Знаете, этот Ваш вопрос припомнил мне один детский анекдот.
Дело было в советское время.
Идет группа детсадовских ребят на прогулке с воспитательницей. Вдруг им дорогу перебегает зайчик. Воспитательница спрашивает детей: Дети кто это? Дети молчат. Воспитательница снова: Дети, ну , кто это? Дети молчат. Тогда воспитательница им говорит: дети, ну я вам столько книжек про него прочитала.  И тогда тихий детский голос: Ленин что-ли?

Елена Петрова-Водкина: В 1924 году папе дали командировку во Францию, чтобы смотреть, как там дела идут с молодыми художниками, как учат молодежь. Два года мы там жили. Мне было два года, я ничего не помню, все по рассказам родителей. Мы жили под Парижем с мамой. У нее больные ноги, так она там лечилась в источниках, а папа был в Париже, приезжал каждые выходные к нам туда. А вообще помню я себя лет с 4-х. Я очень интересовалась папиными картинами. Потому что мама была больная, она все своими делами занималась, а мы с папой очень дружные были. 16 лет не было детей у них, я была такая долгожданная, что папа меня очень любил. Папа мне разрешал садиться, когда он рисует, когда пишет картины. Мне нравилось, как начинают карандашом или тушью, потом появляются люди. Знаете, с такого маленького возраста, с 5 лет, мне очень нравилось вот это движение в картине, как дальше будет. Когда он рисовал «Тревогу», он мне говорит: «Можешь час постоять спокойно?». Он меня поставил, рисовал. Много папа рисовал меня, но терпения мне не хватало сидеть.

Дмитрий Волчек: В 1928 году на международной выставке в Венеции Кузьма Петров-Водкин показывал свою картину «Смерть комиссара».
Елена Петрова-Водкина: «Смерть комиссара». Две папа рисовал картины. Одна - где он уже умер, а вторая - он еще жив. Когда я вглядывалась в эту картину, я разревелась. Прямо взахлеб. Папа испугался: «Что с тобой?». «Я не хочу, чтобы он умирал». Я переживала. Все эти картины через меня проходили.

Дмитрий Волчек: Одно из первых впечатлений Елены Кузьминичны – землетрясение в Коктебеле.
Елена Петрова-Водкина: После заграницы, когда мы приехали сюда, Волошин предложил приехать к нему. И мы в 1927 году поехали туда. Красивые места, пляж чудесный. И в одну ночь начало трясти - как раз мы попали в землетрясение. Папа меня завернул в одеяло, вытащил на улицу. Трубы летят с крыш, вообще жутко было. Папа отвел меня в сторону, а там уже какая-то трещина. В общем - страшно. Мама пришла, тоже стояла. Люди уже стали уезжать, паника была, в общем - жуть. Папа спрашивает: «Что, мы поедем?». А мама говорит: «Нет, мы останемся. Такое событие раз в жизни бывает, все-таки мы вместе и это очень интересно». И он стал рисовать картину в это время, в землетрясение. Я, когда смотрела, как он рисовал, весь страх ушел в картину. Там рушится все, там детей тащат куда-то… Папа вообще всю жизнь мне говорил, что природу не бояться надо, а любить. На все он обращал внимание в природе. Мне нравилась гроза, тоже он меня не пугал, когда я маленькая была, а говорил, что это Богородица играет с Младенцем, шарик катает.

Елена Петрова-Водкина: Последняя картина папина - «Новоселье». Это уже 1937 год, в Ленинграде мы жили. Три раза приезжало жюри из Москвы, чтобы принять картину, и не принимали ее. То нож не туда повернут, то цвет не тот. В общем, всякую ерунду. А в 1937 году Новый Год мы справляли в Доме писателей. Читали Пушкина, чтец замечательный, много было всяких людей интересных, и Михаил Зощенко. Мне он не понравился. Я уже все-таки была в 1937 году большая. Когда мы домой приехали, он спрашивает: «Ну как тебе, понравился?». «Что он все время издевается над людьми, насмехается? Нет». А папа мне объяснил, что он не издевается над людьми, а показывает тех, которые мешают жить. И вот когда эту картину «Новоселье» не приняли, он мне говорит: «Вот ты Самохвалова картины знаешь?». «Знаю». «Тебе нравится?». «Да. Веселые физкультурники, танцы…». Он говорит: «А у меня картины без танцев, без музыки. Тут разговаривают, тут люди что-то решают, дискуссия какая-то идет». Потому что это 1937 год, когда дали ему квартиру, комнату дали рабочему, они рады, но они не знают, как дальше будет. Одну ночь - воронок увозит одного, другую ночь - вся семья пропадает, расстреливают. Так что тут он мне сказал: «Вот, почему мою картину не приняли. Потому что там нет радости, такой эйфории. А тут – то, что люди думают. Вот я и говорю, что люди любят и танцы любят, и пение, но любят и думать». Я молчала, я даже маме не сказала, я уже была не маленькая, я уже понимала – разговоры-то шли. И не с кем было все, что накопилось, сказать.
https://www.svoboda.org/a/456740.html

Отредактировано Изумруд (2018-09-02 13:57:29)