фугас написал(а):Изучил исследование Вьетнамки боевого пути ст. сержанта Золотарева Семена, могу сказать — браво! Выполнила такую громадную исследовательскую работу! В военной биографии Золотарева действительно есть нестыковки, заставляющие в совокупности с его послевоенной трудовой биографией думать о связи Семена с«органами». Получается, что в версии Р-на есть здравый смысл, а проведенные исследования позволяют сказать — группа погибла из-за случайного «прокола» Золотарева: его узнал кто-то из прибывших на встречу на Отортен, и этот «кто-то» видел Золотарева в Карпатах — Закарпатье зимой 1957-58 гг. (куда он сорвался в лыжные походы руководителем с теплого и гостеприимного Кавказа), и видел его, наверное, в роли местного жителя — жителя Зап. Украины (вот где пригодились Семену украинский и польский языки, и скорее всего, не в первый раз!), который ну никак не мог оказаться на Отортене. Может, и у Золотарева также возникли смутные сомнения насчет этого «кто-то», и он насторожился, поэтому и оказался одетым лучше всех, практически «по походному», в момент начала событий у палатки.
Позвольте продолжить кидать в общую "копилку" свои пять копеек.
Вот что пишет о Золотареве КП в материале от 16.02.2015 г. «Загадочный парень с Северного Кавказа»:
«В 1950-ом его распределили в Пятигорский государственный педагогический институт, где Семен Алексеевич работал учителем физкультуры. А уже с 1 февраля 1951 года он зачислен на должность лаборанта курса физического воспитания Пятигорского фарминститута. И в тот же день на полставки преподавателя физкультуры.
В фарминституте Золотарев проработал до 1 июня 1954 года. А после этого о судьбе Семена Алексеевича ничего неизвестно вплоть до 1958 года.»
Обратите внимание — в Пятигорский пединститут Золотарев попал по распределению и зачислен с 15 сентября 1950 года, а уже в декабре этого же года получил строгий выговор с предупреждением! Но такое взыскание накладывалось на работника не сразу — сначала провинившемуся объявляли замечание, затем за следующий проступок — выговор, затем строгий выговор, и только потом — строгий выговор с предупреждением (об увольнении). И затем уже следовало увольнение. Т.е. Золотарев за три месяца провинился неоднократно — четырежды! Он — злостный, систематический нарушитель трудовой дисциплины. Почему, с какой целью он ее нарушал? Если учесть всё, что ранее было написано о нем, можно сказать, что он вовсе не хотел работать в пединституте учителем физкультуры, он всячески стремился уйти оттуда, даже через увольнение по статье, и чем скорее, тем лучше — «никуда не денетесь, всё равно уволите!». Вопрос — для чего ему это было нужно?
Вообще-то, название обсуждаемого очерка КП должно бы звучать так: «Зачем Семён Золотарёв получил строгий выговор?» Ответ есть в первой части моего коммента — он вовсе не хотел работать в пединституте учителем физкультуры, он всячески стремился уйти оттуда, даже через увольнение по статье, и чем скорее, тем лучше — «никуда не денетесь, всё равно уволите!». А могли ли его уволить, ведь он работал в пединституте по распределению? Так называемое принудительное распределение ввел еще в 1933 году Совет Народных Комиссаров СССР. Тогда минимальный срок, который выпускник должен был отработать на предприятии, составлял пять лет (после войны — три года), а уклонистам грозил суд. Тогда бывших студентов распределяли на усмотрение правительства и часто отправляли работать в Сибирь, откуда многие возвращались из-за нехватки жилья. Отличники и комсомольские активисты после окончания вуза могли рассчитывать на работу в столице или крупных городах, троечники запросто могли быть отравлены из родного Ленинграда в глухое сибирское село или на Дальний Восток. Для молодых специалистов-выпускников советских вузов на предприятиях были выделены рабочие места и предусмотрен ряд льгот. Кроме того, в течение первых двух лет их нельзя было уволить ни по какой причине. Итак, Золотарёв отличником в учебе не был, и скорее всего, оставаться в Минске или перебираться в другой крупный город республиканского или союзного значения не собирался — у него явно была другая определенная цель, связанная с Пятигорском, но не с работой учителем физкультуры, предполагающей полную занятость и подотчетность за каждый рабочий час. Как же тогда его уволили, если его, работающего по распределению, нельзя было уволить в течение 2-х лет ни при каких условиях? Наверное, ответ кроется в том, как он был распределен в Пятигорск.
Золотарёв окончил Белорусский государственный институт физкультуры, который на тот момент находился в структуре Министерства просвещения БССР, а оказался распределен не в пределах БССР, а в Пятигорский государственный педагогический и учительский институт, находившийся в структуре Министерства просвещения РСФСР, причем направлен на работу непосредственно этим министерством. Напомню — 10.04.1946 г. было создано союзно-республиканское Министерство высшего образования СССР, в ведение которого перешли более 300 крупных вузов, в том числе все университеты, технические, юридические, сельскохозяйственные, экономические вузы. Все наркомпросы союзных республик, в том числе БССР и РСФСР, были преобразованы в республиканские министерства просвещения, в ведении которых остались вузы транспортные, педагогические, медицинские, архитектурные, художественные, физкультурные. Просто так получить распределение в Пятигорск Золотарёв не мог, его должны были бы распределить в пределах БССР. Кто ему устроил необходимое распределение, ведь для получения направления Минпроса РСФСР наверняка пришлось «пробить» разрешение в Министерстве высшего образования СССР? Здесь у Золотарёва должна быть сильная поддержка. Далее по увольнению. Просто так его бы не уволили — молодой специалист. Думается, и по статье его не уволили, а оформили перевод на должность лаборанта курса физвоспитания Пятигорского фарминститута Минпроса РСФСР, и еще дали полставки преподавателя физкультуры. Интересно, в пединституте основная должность была по диплому, а здесь она — по совместительству, а основная — лаборант. Не странно ли? Нет, если учесть всё то, что говорилось ранее о Золотареве. Кроме того, и здесь без решения Минпроса РСФСР наверняка не обошлось. На этом месте Золотарёв не «дергался» аж до 01.06.1954 г. Почему? Успокоился? Вряд ли, если учесть, что в 1953. в учебный план вуза вводится практика по фармакогнозии и определяются её базы — Теберда, Кобулети, Краснодар, Нальчик, Армавир, Ялта.
Но ведь прежде чем ввести в учебный план такую практику, надо провести большую подготовительную работу, связанную с многократными продолжительными выездами (экспедициями) в места предполагаемых баз (а ведь посетить пришлось не только места утвержденных впоследствии баз, но и другие места в других районах страны, чтобы было из чего выбирать), плюс оборудование самих баз, плюс подготовка и обеспечение студентов перед практикой и в период практики, да и много чего ещё. И всё это явно не обошлось без участия Золотарёва. А участие Золотарёва во всех этих делах давало ему столь необходимую свободу в своих действиях. На хибинафайлах в «трудовой путь Семена Золотарева» есть интересная сводная таблица маршрутов походов Золотарева (когда, где, сколько) в период с 1951 года по октябрь 1958 года. В 1953 г. он заканчивает курсы инструкторов при ДСО «Искра» Ставропольского края в Пятигорске по специализации «горно-пешеходный туризм», работая на Пятигорской турбазе внештатным инструктором. При этом с 1951 г. по 1956 г. он работает сезонно инструктором на маршрутах по Сев. Кавказу, а в 1957 г. до осени — на маршрутах по Зап. Кавказу. И вдруг зимой 1957 — 58 г. — лыжные маршруты по Карпатам и Закарпатью, после чего судьба забрасывает Семена на Алтай, где он работает на маршрутах с мая по октябрь 1958 г., когда вновь он срывается с места — уже на Урал. Затейлива судьба у Семена, прямо как у товарища Сухова из фильма «Белое солнце пустыни»…
В 1953 г. Золотарев обучался на курсах инструкторов (скорее, это была школа инструкторов). Отбор на такие курсы был строгим: возраст не менее 18 лет, абсолютное здоровье и, как минимум, каждый кандидат должен был иметь подготовку в объёме звания «Турист СССР». По окончании обучения Семен должен был получить удостоверение инструктора по горному и пешеходному туризму и значок «Альпинист СССР». С этого момента он мог работать на туристических базах СССР в качестве инструктора пешеходного и горного туризма. При этом выбираться в горы на все лето с основной работы во времена СССР было довольно проблематично. А наличие значка «Альпинист СССР» ему давало следующее преимущество: после окончания Великой Отечественной войны руководство Советской армии, анализируя результаты прошедших боёв в горных условиях, пришло к выводу, что воинские подразделения, воевавшие в горах, не имели необходимой альпинистской подготовки, и в связи с этими выводами было принято решение улучшить подготовку призывной молодёжи. В результате вышло Постановление Совета Министров СССР от 03.11.1951 года №4359 за подписью И.В.Сталина, обязывающее руководителей предприятий предоставлять дополнительные отпуска на срок до 3-х месяцев и освобождать от основной работы лиц, имеющих альпинистскую подготовку и проводящих занятия с молодёжью в альпинистских лагерях. На основании этого постановления инструкторов альпинизма освобождали от основной работы на весь летний сезон. И это постановление действовало аж до 1992 года!
Я хочу понять мотивы поступков Золотарева после войны. Да, демобилизовался в «третью волну», как ему и было положено. Да, поначалу были планы остаться в армии — поступал в одно военное училище — его расформировали, поступил в другое — его ликвидировали. В армии, в привычной среде, остаться не вышло. Тогда решил получить высшее образование на «гражданке» в физкультурном, пусть и педагогическое, в Минске. Это всё пока понятно. Далее решил перебраться поближе к родному дому — всякими правдами и неправдами удалось попасть в Пятигорск, там до дома пара сотен верст всего-то. И это понятно. Далее «загорелся» туризмом, тем более, что после войны шло бурное восстановление разрушенного войной и строительство нового туристического и альпинистского хозяйства на Кавказе, и Золотарев, будучи физкультурником, мог встречаться с участниками походов, восхождений, со спортсменами-разрядниками, с участниками проводившихся альпиниад, инструкторами, которые могли много ему поведать про свое житие… Это тоже понятно. И жизнь самого Золотарева до осени 1957 года, с получением квалификации инструктора горного и пешеходного туризма, значка «Альпинист СССР», окончанием ВУМЛ, работой на маршрутах на всем Кавказе, появлением в Пятигорске гражданской жены и рождением сына, — это всё тоже понятно: человек нашел свое любимое дело, нашел себя в нем, устроил личную жизнь, имеет перспективы, например, стать старшим инструктором, начальником учебной части, начальником какой-либо турбазы, тем более, что в это время туризм во всех своих видах в СССР получил бурное развитие. Казалось бы, живи и радуйся! Ан нет — срывается в Карпаты — Закарпатье, оттуда несет его на Алтай и забрасывает безвозвратно на Сев. Урал. Кой черт его дернул? Вот это непонятно. И если убрать из версии жизни Золотарева всяческую причастность к его судьбе «органов», такие кульбиты на романтизм не спишешь, а сумасшедшим Золотарев не был. Убираем причастность, но ведь вопросы остаются, а ответов (по крайней мере логичных) на них нет. Можно, конечно, считать, что он был страстно увлечен путешествиями, целью его жизни была свобода в своих действиях и перемещениях (в рамках страны и закона, конечно), он был романтиком туризма и т.д. Но образ человека —«перекати-поле» к нему никак не подходит — все его действия рациональны и подчинены определенной цели, поставленной перед ним невидимой нам «фигурой умолчания». Слишком много в этом деле таких вещей, которые невозможно списать на романтику одних, безалаберность и непрофессионализм других, и безжалостность и жестокость третьих, и все это в сочетании с действиями (и бездействием тоже) государства (государств) и непреодолимой стихийной силой.
Нет, если на момент гибели Золотарев и был резидентом, то не американской разведки, а 1-го спецотдела КГБ при Совете Министров СССР, созданного Указом Президиума Верховного Совета СССР 13 марта 1954 года (структура КГБ сформирована с 18 марта 1954 года) на базе оперативно-чекистских подразделений МВД СССР. До этого в штате МВД СССР были негласные сотрудники — агенты и специальные агенты. В 1954 г. категория специальных агентов в МВД СССР была упразднена, ее передали во вновь образованный КГБ уже в качестве категории резидент. Резидент – советский гражданин, завербованный органами КГБ на идейно-политической основе и осуществляющий руководство переданными ему на связь агентами или доверенными лицами. Как правило, являлись членами КПСС, вербовка осуществлялась строго на добровольной основе.
Вот если это так, то как Золотарев попал в этот 1-й спецотдел — вот это интересно. Просто так, с улицы, туда не брали. Что-то такое эдакое в военной биографии Золотарева можно отыскать, надо попробовать начать с УОО НКВД.
